Людская память вечно помнит милых
Отцов, мужей, любимых, сыновей,
Забыть она солдат войны не в силах,
Что жизнь отдали Родине своей.Анатолий Бутенко
В нашей стране нет ни одной семьи, где бы ни чтили память героев Великой Отечественной войны, унесшей жизни миллионов советских людей. Мы помним бессмертный подвиг воинов освободителей и с особым трепетом и любовью вспоминаем своих предков, бабушек и дедушек, живших в то тяжелое время. У каждой семьи, как и нашей, есть своя история. Как и у многих, она непрерывной нитью вплетается в историю, трагедии и победы нашей страны.
Среди стареньких, потёртых фотографий в нашем семейном альбоме особенно дороги две. Первая довоенная. На ней серьёзный молодой человек. Это мой прадедушка Велесевич Пётр Артёмович, уроженец деревни Нарутовичи. В феврале 1941 года он был призван в Рабоче-крестьянскую Красную армию, служил в районе Брестской крепости, в 49–й стрелковой дивизии. Здесь его и застала война.
Прадедушка один из тысяч, кто пропал без вести в то суровое время.
На этой фотографии, уже послевоенной — его жена, моя прабабушка Велесевич Ольга Степановна и три её дочери, среди которых моя бабушка — Любовь Петровна. На их долю выпало восстанавливать разрушенное войной хозяйство: заготавливать дрова, косить, жать, работать от зари до зари.
Прабабушка всё ждала своего мужа. Будучи глубоко верующим человеком, не молилась за упокой. Жила надеждой, что он живой и обязательно вернётся. Она не знала, что её Пётр, как и многие его сослуживцы, 22 июня 1941 года, поднятые по тревоге, вступили в неравный бой, и оказались в фашистском окружении. А дальше плен и концлагерь Шталаг VIII E (308) в городке Нойхаммер.
По воспоминаниям узников лагеря, уже с сентября 1941 года по ночам было очень холодно.
Спасаясь от холода, заключённые пытались спрятаться в единственном здании на обнесённой колючей проволокой открытой территории содержания военнопленных — бетонной уборной. В помещение уборной набивалось всего несколько десятков пленных, буквально «как сельди в бочке», которые из-за невероятной тесноты могли находиться там лишь стоя и в таком положении спали, согревая друг друга.
Остальным приходилось выкапывать на территории ямы в земле на 2−3 человека, чтобы можно было сидеть в них, прижавшись друг к другу, и накрывались шинелями или пальто. Почти ежедневно администрация лагеря устраивала «развлечения»: охранники перебрасывали руками через колючую проволоку в толпу голодных людей брюкву, бывшую практически единственным питанием. Причём, подобная «раздача пищи» осуществлялась всякий раз в разных местах и в разное время. Потерявшие от голода и холода разум тысячи людей метались по лагерю от одного места переброса к другому, набрасываясь на брюкву. При этом очень много ям, в которых сидели укрывавшиеся от холода люди, в таких случаях затаптывались обезумевшей толпой узников и сидевшие в ямах погибали.
Зима 1942 года, когда приблизительно умер рядовой Велесевич Пётр, выдалась особенно суровой. Свобода пришла с Советской армией 15 февраля 1945 года. На памятном камне, в том месте, где был концлагерь, написано, что в Шталаге 308 погибло 20 000 пленных русских солдат, а по свидетельству очевидцев — более 50 000 пленных красноармейцев…
Светлая им память!
Александр Линник